Михаил Мухин, налоговый эксперт, президент Центра налоговых экспертиз и аудита
Основные доказательства инспекторов против компаний в суде – это протоколы допросов и экспертиза. Но их вполне реально обесценить, если показать судьям на логические ошибки инспекции. Где они обычно встречаются и как ими воспользоваться, Михаил Мухин показал на конкретных примерах из своей практики.
Тема семинара: «Защита прав налогоплательщиков в 2011 году»
Организатор: НК УМФ Контракт У
Сразу скажу, инспекторы не умеют допрашивать свидетелей. В протоколах допросов явно видна пристрастность допрашивающего, его запрограммированность на требуемые ответы, подталкивание свидетеля к ним. Все это надо использовать против налоговиков в суде.
Читаю протокол допроса. Свидетель говорит, что компанию не учреждал. Инспектор спрашивает, как же тогда его подпись оказалась на учредительных документах. Свидетель отвечает, что случайно оказался в офисе фирмы, где ему предложили подписать документы. Обнаружив это, я представил в суд доказательства, что в офисе этой фирмы невозможно оказаться случайно. Контора расположена на шестом этаже здания, в котором введен строгий пропускной режим. Это означает, что свидетель сам обратился в фирму для регистрации компании. Следовательно, нельзя говорить о его непричастности к ее учреждению. Из этого мы делаем вывод о его заинтересованности. Таким образом, свидетельские показания не могут быть приняты судом в качестве доказательства.
Свидетель в протоколе допроса называет контору, в которой ему предложили зарегистрировать однодневку. Я нашел в интернете сайт этой компании. И там заявлено, что данная контора не занимается регистрацией однодневок. Я распечатал эту страницу сайта и предъявил в суде. Свидетель заявляет, что однодневка была зарегистрирована в этой конторе, а они пишут, что этим не занимаются. Это является противоречием, которое не было устранено налоговиками до суда. А в суде делать это уже поздно. Суд не занимается сбором доказательств и не исправляет дефекты в работе налоговиков. Значит, протокол допроса не является допустимым доказательством.
В протоколе допроса вопросы и ответы были набраны на компьютере и распечатаны на принтере. Но свидетель является инвалидом, поэтому его опрашивали на дому. А самое важное, что в протоколе написано, что технические средства при допросе не применялись. Из чего следует вывод, что вопросы и ответы были заранее набраны и распечатаны в налоговой инспекции. Свидетель же расписался под заранее подготовленными ответами.
В протоколе сказано, что свидетель – грузчик имеет незаконченное среднее образование. Подписал документы за вознаграждение. И говорит, что документы бухгалтерского и налогового учета не готовил, регистры налогового учета не составлял, бухгалтерскую отчетность и налоговые декларации не сдавал. Очевидно, что грузчик не мог владеть такой специальной терминологией. А значит, он написал показания под диктовку налоговиков.
Еще один дефект протоколов – это формальные аспекты.
Налоговики допросили свидетеля, которому паспорт был выдан в 2009 году. При этом его спрашивали про его причастность к компании, зарегистрированной в 2006 году. И таким образом получилось, что его паспортные данные в учредительных документах были одни, а в протоколе допроса совершенно другие. При этом в ходе допроса ему не задавали вопрос об утере паспорта или о плановой замене. Выходит, что налоговики допросили совершенно другого человека. Поэтому рекомендую компаниям всегда сличать паспортные данные в протоколах допросов.
Еще один момент, который часто встречается на практике. Нередко инспекции упрощают себе жизнь и, получив запрос от другой инспекции, не проводят допрос свидетеля, а отправляют протокол допроса, состоявшегося с ним когда-то раньше. Например, поручение на проведение допроса датировано апрелем, а сам протокол – мартом. И в протоколе свидетель говорит, что никаких сделок с ООО «Ромашка» не было. В то время как запрашивались сведения не об ООО «Ромашка», а об ООО «Василек». На такие нестыковки тоже важно обращать внимание судей.
В одном деле я обнаружил, что постановление о назначении экспертизы было доведено до главбуха, действовавшего на основании доверенности. При этом в протоколе не стояла дата выдачи доверенности, и сам этот документ в деле отсутствовал. Нам удалось выяснить, что инспекция вообще его потеряла. На этот факт я обратил внимание суда. Ведь объем полномочий главбуха ограничен доверенностью. И вполне возможно, что он не был уполномочен руководителем компании знакомиться с постановлениями о назначении экспертизы. В этом случае считается, что компанию с этим постановлением не ознакомили, и результаты экспертизы нельзя принять в качестве допустимых доказательств.
В другом случае, согласно постановлению о назначении экспертизы, она была поручена двум экспертам. Значит, ИФНС назначила комиссионную экспертизу. Однако заключение было составлено только одним экспертом. Кроме того, эксперт исследовал гораздо больше документов, чем было записано в постановлении на проведение экспертизы. Кроме того, образцы почерка и подписи для исследования должны представлять сами налоговики и при этом должно быть точно и достоверно установлено, кто их выполнял. Во всех этих моментах можно найти промахи и оспорить результаты почерковедческой экспертизы.
Материал подготовлен совместно с журналом «Семинар для бухгалтера»